S.Gorenkoff писал(а):KAA писал(а): Единственной причиной, повернувшей Японию к капитуляции было советское наступление.
Это один из немногих столпов тотального вранья, на котором основано современное мировое общественное мнение. Которое делает часто бело черное, героев - демонами, а лжецов - святыми. И никакие благие намерения, увы, эту колесницу лжи не оправдывают"
Кстати да
. Интересно, чем наша официальная пропаганда оправдывает нападение СССР на Японию? Союзническим долгом? Японцы всю войну соблюдали подписанный пакт о ненападении, а штаты не настаивали на вступлении в войну СССР против Японии. Один из самых серьезных мотивов - реванш за поражение в войне 1903-1905 года. В конце войны японцы предлагали территориальные уступки взамен гарантий ненападения, но это все было отвергнуто (кто знает, если бы приняли предложение, то судьба островов сложилась бы по-другому и отношения были бы другими). Кстати Сталин настаивал на разделе Японии по принципу оккупационных зон (а-ля Германия), но это было категорически отвергнуто Труменом.
Я извиняюсь за возвращение к теме. Но , как мне кажется, сбившись на обсуждение "посторонних" вопросов , все в горячке споров забыли о главном или почти главном вопросе. Его и сформулировал S.Gorenkoff-Кстати да:) .Интересно, чем .... ну, и т. д. см.выше... Оказывается, США всё таки настаивали на вступлении в войну СССР против Японии-союзнице Германии и стране оси Рим-Берлин-Токио . И Великобритания тоже настаивала..
http://protown.ru/information/hide/5428.html
Решение о вступлении Советского Союза в войну против Японии
США и Великобритания добивались от Советского Союза вступления в войну против милитаристской Японии практически с самого начала военных действий на Тихом океане. Уже 8 декабря 1941 г., на следующий день после нападения японского флота на Пёрл-Харбор, президент Ф. Рузвельт в беседе с советским послом в Вашингтоне М. М. Литвиновым высказался в том плане, что в войне против Японии желательно участие СССР. 16 декабря Рузвельт затронул этот вопрос в послании И. В. Сталину {58}.
Действия президента и госдепартамента полностью поддерживало высшее командование вооруженных сил. Так, генерал Д. Макартур писал в декабре того же года, что «больше всего противник боится вступления в войну России», и настойчиво рекомендовал ускорить наступление на Японию с севера, то есть со стороны советского Дальнего Востока {59}.
Аналогичные шаги предпринимались руководством США и Великобритании в течение двух последующих лет. В большей мере в этом были заинтересованы американцы, так как именно они, а не англичане несли основную тяжесть в войне против Японии. Как правило, призывы к СССР открыть военные действия на Дальнем Востоке следовали за неблагоприятными для США событиями на Тихом океане. Так, вскоре после захвата японцами островов Кыска и Атту (Алеутские острова) Ф. Рузвельт, действуя по просьбе комитета начальников штабов США, вновь поднял этот вопрос в послании И. В. Сталину от 17 июня 1942 г. {60}.
Советское правительство в то время не могло пойти навстречу предложениям союзников. В 1941 — 1943 гг., еще до открытия второго фронта, Советский Союз практически один на один вел тяжелейшую борьбу с фашистской Германией и ее сателлитами, с главной группировкой агрессивного блока. Мощные удары Советских Вооруженных Сил сокрушали гитлеровскую военную машину, что сказывалось на всех странах оси, в том числе на милитаристской Японии. Но, неся основную тяжесть [30] войны против фашистской Германии, СССР не мог одновременно вступить в войну против милитаристской Японии.
Только после того как усилиями Советского Союза, его Вооруженных Сил был достигнут коренной перелом в войне, на Тегеранской конференции трех великих держав глава советской делегации дал принципиальное согласие на вступление СССР в войну против Японии. Сроки этого вступления были обусловлены капитуляцией главного врага — нацистской Германии.
Такие условия создались в 1945 г., когда война в Европе переместилась на территорию Германии и участь ее фактически была предрешена. Милитаристская Япония оставалась наиболее значительной преградой на пути к долгожданному миру. Курс на затяжную войну, который японские милитаристы избрали в создавшихся условиях, требовал от союзников принятия эффективных мер, способных в максимально, короткое время положить конец кровопролитию. Эти меры были окончательно согласованы на Крымской конференции.
Крымская конференция трех великих держав проходила в Ливадийском дворце, близ Ялты, с 4 по 11 февраля 1945 г. Кроме глав правительств СССР, США и Великобритании — И. В. Сталина, Ф. Рузвельта и У. Черчилля в ее работе приняли участие министры иностранных дел В. М. Молотов, Э. Стеттиниус, А. Иден и их заместители, советские послы — в Вашингтоне А. А. Громыко и в Лондоне Ф. Т. Гусев, американский и британский послы в Москве А. Гарриман и А. Керр, руководители военных ведомств трех стран, а также военные и дипломатические советники. По предложению И. В. Сталина председательствовал на конференции Ф. Рузвельт {61}.
Участники конференции рассмотрели и решили ряд важных проблем, связанных с завершением войны против фашистской Германии, послевоенным устройством Европы и учреждением Организации Объединенных Наций {62}. Были определены и сроки вступления Советского Союза в войну против милитаристской Японии.
В результате конструктивного обсуждения проблемы (окончательной позиции сторон, включая необходимость получить согласие правительства Китая, были уточнены во время встреч И. В. Сталина и В. М. Молотова с Ф. Рузвельтом и А. Гарриманом 10 февраля) главы великих держав выработали соглашение по вопросам Дальнего Востока. Британская делегация возражений не имела, и 11 февраля И. В. Сталин, Ф. Рузвельт и У. Черчилль подписали это соглашение {63}.
Руководители СССР, США и Великобритании договорились, что-Советский Союз вступит в войну против Японии через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе при условии:
«1. Сохранения status quo Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики);
2. Восстановления принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно:
а) возвращения Советскому Союзу южной части о. Сахалина и всех прилегающих к ней островов;
b) интернационализации торгового порта Дайрена с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза в этом порту и восстановления аренды на Порт-Артур (Люйшунь. — Ред.) как на военно-морскую базу СССР; [31]
с) совместной эксплуатации Китайско-Восточной железной дороги и Южно-Маньчжурской железной дороги, дающей выход на Дайрен, на началах организации смешанного Советско-Китайского Общества с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза, при этом имеется в виду, что Китай сохраняет в Маньчжурии полный суверенитет;
3. Передачи Советскому Союзу Курильских островов».
При подписании соглашения стороны учитывали, что претворение в жизнь некоторых его пунктов требует согласия правительства Китая. Стремясь ускорить вступление и войну Советского Союза, Рузвельт дал обещание принять меры к тому, чтобы такое согласие было получено. Со своей стороны Советское правительство выразило готовность заключить договор о дружбе и союзе между СССР и Китаем «для оказания ему помощи своими вооруженными силами в целях освобождения Китая от японского ига» {64}.
По известным причинам документ носил сугубо секретный характер {65}. В Европе продолжалась война, Советские Вооруженные Силы и армии западных союзников вели ожесточенные сражения против фашистской Германии. Любой намек на это соглашение мог раскрыть замыслы союзных держав. «Наши совместные военные планы, — говорилось в итоговом заявлении конференции, — станут известны только тогда, когда мы их осуществим, но мы уверены, что очень тесное рабочее сотрудничество между тремя нашими штабами, достигнутое на настоящей конференции, поведет к ускорению конца войны» {66}. Переброска советских войск с европейского фронта на Дальний Восток отвечала общим интересам всех союзных держав. Вполне понятно, писал Гарриман, что это «было главной причиной секретности» {67}.
Подписав соглашение по вопросам Дальнего Востока, руководители США и Великобритании признали обоснованным восстановление исторических прав Советского Союза на южную часть Сахалина и прилегающие к ней острова. Отвечая на выступление по этому поводу главы советской делегации на Крымской конференции, президент США заявил, что ему «представляется резонным предложение со стороны советского союзника. Русские хотят вернуть то, что у них было отторгнуто» {68}.
США и Великобритания также признали законность передачи Советскому Союзу Курильских островов. При этом в расчет принималось не только то обстоятельство, что, захватив в 1905 г. южную часть Сахалина, Япония тем самым нарушила Санкт-Петербургский договор 1875 г. {69}, но и тот немаловажный факт, что, утвердившись на Южном Сахалине и Курилах, она закрыла для Советского Союза свободный выход в Тихий океан, а также к портам Камчатки и Чукотки. Построив на этих островах военные базы и аэродромы, Япония превратила их в плацдарм для нападения на СССР. В годы второй мировой войны Курилы и Южный Сахалин использовались ею в целях фактической блокады советского Дальнего Востока.
Указывая на то, какую угрозу для безопасности СССР, мира на Дальнем Востоке представляли Курильские острова и Южный Сахалин, пока [32] они находились во владении Японии, глава Советского правительства в беседах с руководителями союзных держав ставил вопрос о передаче их СССР {70}.
Решение, достигнутое на Крымской конференции, явилось признанием и подтверждением прав СССР на указанные территории. Эти права Советского Союза, подчеркивалось в нем, «должны быть, безусловно, удовлетворены после победы над Японией» {71}.
Соглашение трех великих держав по вопросам Дальнего Востока стало важной частью общей системы мероприятий, одобренных конференцией и призванных не только приблизить окончание войны, но и обеспечить установление прочного мира, сохранение его в послевоенные годы. При этом военные планы, укрепление сотрудничества в ведении войны против агрессивного блока составляли главное в ее работе. Крымская конференция проходила в условиях решающих побед Советских Вооруженных Сил, неизмеримо возросшего авторитета СССР и его последовательной внешней политики. Она стала важным этапом в борьбе миролюбивого человечества за скорейшее окончание войны и демократическое решение послевоенных проблем {72}.
Советская печать отмечала, что конференция войдет в летопись войны как историческая демонстрация тесного боевого сотрудничества великих демократических держав. Аналогичную оценку дали ей и реалистически мыслящие руководители западных держав. Президент Рузвельт писал Сталину: «Народы мира, я уверен, будут рассматривать достижения этого совещания не только с одобрением, по и как действительную гарантию того, что наши три великие нации могут сотрудничать в мире так же хорошо, как и в войне» {73}.
Однако если в Советском Союзе Крымская конференция всегда рассматривалась как наиболее плодотворный этап в развитии отношений между союзными державами в годы второй мировой войны, то в США и Великобритании преобладавший на ней высокий дух сотрудничества пришелся не по вкусу многим реакционным деятелям.
Первые попытки поставить под сомнение решения Крымской конференции, в том числе соглашение по вопросам Дальнего Востока, были предприняты в США уже через месяц после смерти Ф. Рузвельта {74}. Особенно усилились нападки на итоги конференции в годы «холодной войны». Реакционные политические деятели выдвигали против Рузвельта обвинения в том, что в Ялте США пошли на «слишком большие уступки России», что во вступлении СССР в войну к тому времени, дескать, не было никакой необходимости и что вообще руководители западных союзников совершили в Ялте ни больше ни меньше как «предательство».
В ходе работы Крымской конференции действительно имели место компромиссы: советская делегация шла навстречу пожеланиям представителей США и Великобритании, а последним, в свою очередь, приходилось учитывать интересы СССР. В отношении же восстановления исторических прав Советского Союза на Дальнем Востоке наиболее ясно высказался Черчилль. Он заявил: «Мы будем рады видеть русские суда на Тихом океане и одобряем восполнение потерь, понесенных Россией в русско-японской [33] войне» {75}. Более того, решения Крымской конференции по дальневосточному вопросу находились в полном соответствии с буквой и духом Каирской декларации 1943 г., в которой отмечалось, что Япония будет лишена всех захваченных ею территорий.
Не выдерживает критики и тезис, что у Рузвельта и Черчилля не было необходимости добиваться вступления Советского Союза в войну против милитаристской Японии. Не следует забывать, что в начале 1945 г., когда состоялась Крымская конференция, союзные силы вышли лить на внешний обвод обороны Японской империи, у которой еще оставались крупные сухопутные силы в метрополии и на материке, а сопротивление японских войск по только не ослабевало, но даже возрастало. Весь опыт войны, приобретенный союзным командованием, свидетельствовал, что вооруженные силы Японии будут сражаться до конца. Но расчетам руководства США и Великобритании, война против Японии предстояла долгая и кровопролитная. Единственный реальный выход из тупика затяжной войны оно видело в помощи со стороны СССР. Как писал Э. Стеттиниус, на Крымской конференции делегация США хотела прежде всего вступления Советского Союза в войну против Японии {76}.
Соглашение по Дальнему Востоку не было результатом усилий одного только Рузвельта и не являлось следствием его политической близорукости или слабого здоровья, как это пытаются представить сторонники «антиялтинского» течения в западной буржуазной историографии. В то время президента поддерживали многие политические деятели и высшее командование вооруженных сил США (государственный секретарь Стеттиниус, генерал Маршалл и другие). В частности, перед началом конференции соображения Рузвельта были одобрены на заседании Объединенного комитета начальников штабов, состоявшемся в январе 1945 г. на острове Мальта {77}. Поэтому обвинения «антиялтинцев» в том, что Рузвельт совершил «сделку за спиной конгресса и нации», совершенно несостоятельны.
. Нет меня в этой теме.
